Энциклопедия Русской эмиграции - григорьев михаил петрович

Не получив никакого филологического образования, Г. практически освоил японский язык и стал японоведом «божьей милостью». Мечтал написать историю Японии, иллюстрируя каждый ее этап переводами художественных произведений. С начала 30-х изучал вместе с А.Ванновским древнейший памятник японской литературы «Кодзики» («Записи о делах древности»). Как свидетельствует близко знавший Г.

профессор Нодзаки Иосио, «знания, им приобретенные, были столь велики и разносторонни, что могли сравниться лишь с познаниями коренных жителей страны, получивших в области словесности специальное образование». Исторический очерк возникновения «Кодзики» с изложением его содержания Г. опубликовал в вышедшем под его редакцией сборнике кружка русских эмигрантов (1935); в сборник вошли также его переводы рассказа Акутагава Рюноскэ «Вальдшнеп» и повести Танидзаки Дзюнитиро «Чи Лин» (в современной транскрипции Цзилинь) с краткими характеристиками этих писателей, переводы буддийской легенды «Паутинка», стихотворения Исикава Такубоку «Памяти адмирала Макарова» и ряда стихотворений современных поэтов, а также эссе «Лик Японии». В конце 30-х работал вместе с В.Бубновой над изданием на русском языке японских сказок.

В 1939 принял приглашение переехать в Харбин для работы в отделе печати ЮжноМанчжурской железной дороги и в журнале для русских писателей «Восточное обозрение». Причину переезда Г. в Маньчжурию Бубнова видела в том, что для него «русская атмосфера была неразрывно связана с русской церковностью, которой ему недоставало в Японии..

Ему были дороги и обрядность и догмы русской церкви: он хотел верить, как верят дети»; его привлекали также русские библиотеки. В 1940 перебрался в Дайрен, где преподавал японский язык и японоведение в русской гимназии. В «Восточном обозрении» публиковал переводы произведений Акутагава Рюноскэ, Танидзаки Дзюнитиро, Кикути Кан, отмеченные верностью оригиналу и прекрасным русским языком (на вопрос, чем объяснить такое знание русского языка, в то время как он вращается преимущественно в японских кругах, Г. отвечал: «Никакого секрета нет. Я много читаю дореволюционных поэтов, особенно акмеистов»). Выступал и сам как поэт, сотрудничал в русских эмигрантских журналах в шанхайском «Фениксе», в альманахах «Врата» и «Рубеж», был связан с издательством «Харбин». В воспоминаниях знавших Г. он предстает как «симпатичнейший и добродушный гигант с ослепительной улыбкой и грустными глазами». «В работе своей он сумел сочетать равноценное служение обоим народам, от которых он почерпнул свои знания», писал Е.Агапов.

Скончался Г. от разрыва сердца: ходили слухи, что он был отравлен японской жандармерией.